Сергей Шишкарёв: «Хочется же сделать на шестом десятке что-нибудь грандиозное».
В последние дни прошедшего года получил развитие сюжет с акциями «ТрансКонтейнера». 30 декабря 2019 года владелец 50% + 2 акции компании ГК «Дело» направил оферту в ЦБ РФ на выкуп долей миноритарных акционеров - ВТБ и «Енисей Капитал». Владелец «Дела» Сергей Шишкарёв с самого приватизационного аукциона не скрывал намерений по консолидации контейнерного оператора. И сейчас главная интрига вокруг актива заключается в размере отступных, которые заплатит миноритариям Шишкарёв из кредита Сбербанка. Которые, судя по их действиям (а именно ВТБ уступил компании Абрамовича/Абрамова недостающие до 25,1% акции «ТрансКонтейнера»), работают в тандеме и задёшево уступать актив не намерены.
О взаимоотношениях с акционерами «Трансконтейнера» и Global Ports, планах по превращению группы «Дело» в интерфейс транспортных услуг России, концепции сотрудничества с «Росатомом» и увлечении гандболом и производством сыра в беседе с корреспондентом «Коммерсанта» рассказал президент и владелец группы компаний «Дело» Сергей Шишкарёв. Ниже – наиболее интересные выдержки из интервью.
О переговорах по продаже акций «Дело»
«За последний год, с начала февраля, я вёл переговоры с пятью структурами. Про одну говорить не могу, потому что, наверное, не имею мандата. Были переговоры с АФК «Система», а также с DP World. Последние самые интенсивные: поездки в Дубай, встречи здесь. И я вёл переговоры с «Росатомом». Они начались совершенно случайно: ко мне обратились с просьбой дать экспертную оценку концепции «Росатома» по созданию в течение пяти лет шиппинговой компании и контейнерной линии номер 15 в мире с использованием Севморпути (СМП). На мой взгляд, это маловероятно. Нельзя оперировать только СМП — должны быть универсальные маршруты перевозок. С этого момента и начался диалог».
О переговорах с «Росатомом»
«Переговоры с «Росатомом» велись с февраля. Но это в каком-то смысле и хорошо, поскольку due diligence, привлечение аудиторов позволили детально изучить компанию, что не оставило госкорпорации сомнений при принятии решения».
Я — за прозрачность, за то, чтобы не было скелетов в шкафу.
«Основная часть переговоров велась с первым заместителем гендиректора Кириллом Комаровым. «Атомэнергопром» стал нашей входной структурой».
«Росатом» приобрел 30% и стал миноритарным акционером. С «Росатомом» строятся нормальные акционерные отношения с соответствующим 30% набором прав и полномочий».
«Предусмотрено вхождение одного-двух человек в управляющие органы УК «Дело» и ключевых активов. Я — за прозрачность, за то, чтобы не было скелетов в шкафу».
«[«Росатом» купил долю] исключительно за деньги».
«Сделки были последовательными, но даже с точки зрения аукционной документации ничего не нарушено. «Росатом» сегодня не является в классическом понимании морским контейнерным перевозчиком».
«Никакого хитрого плана не было. По сути, мы договорились об условиях вхождения «Росатома» в группу ещё в середине октября. Потом шли корпоративные процедуры «Росатома», а параллельно — процесс по «Трансконтейнеру», который мы двигать не могли, равно как и подстраивать что-то под него. Договоренность с «Росатом» была достигнута, и сделка была бы заключена вне зависимости от результатов аукциона по приобретению доли в «Трансконтейнере».
О покупке пакета акций «ТрансКонтейнера»
«История по «Трансконтейнеру» развивалась параллельно. «Трансконтейнер» активно обсуждался с DP World и АФК «Система».
«Была собрана большая команда на due diligence, но схема, которую мне предложили [АФК «Система»], оказалась неприемлемой».
Мы покупали «Трансконтейнер» для себя, чтобы усилить группу и создать национального транспортного чемпиона.
«Схема [DP World] была очень интересная. Они предлагали не банковское финансирование, а кредит под залог будущей доли. Причем через два года доля должна была составить не 25%, как того требовали условия аукциона, а 49%. Сделка не состоялась по банальным причинам: не сошлись в оценке. Дополнительно в планах иностранных партнеров было получить через некоторое время контроль в компании «Дело». Для меня это было неприемлемо не только по соображениям патриотизма, но и в связи с нормами действующего законодательства».
«Мы покупали «Трансконтейнер» для себя, чтобы усилить группу и создать национального транспортного чемпиона. Мораторий на перепродажу «Трансконтейнера» — обстоятельство, не лимитирующее нас, а обязывающее через два года сделать группу наиболее устойчивой, вернуть максимальное количество денег по кредиту и с уверенностью смотреть в будущее».
«Моя заинтересованность в том, чтобы сохранить ВТБ как акционера [«Трансконтейнера»]. Этому есть две причины. Первая — уменьшить кредитную нагрузку. Вторая — в том, что ВТБ есть и остается нашим интересным переговорным партнёром по зерновому бизнесу».
О выкупе доли «Енисей Капитал» в «Трансконтейнере»
«Официальная оферта должна быть подана в январе, после этого у акционера будет 70 дней на ее принятие. Но когда я говорю, что ВТБ мог бы остаться акционером группы, то же касается и «Енисей Капитала». Если они хотят развивать вместе с нами компанию, почему бы не поискать дополнительную синергию при выходе на новые рынки или по сотрудничеству на Дальнем Востоке. Пока инициатив нет».
«Лимит со Сбербанком у нас 120 млрд рублей [на выкуп пакета «Трансконтейнера» и обязательную оферту]».
«У нас есть кредиты на группе, связанные со строительством, с модернизацией производств. Но самый большой — кредит Сбербанка. Мы эту нагрузку оценивали в том числе по отношению к выручке, EBITDA и возможной прибыли «Трансконтейнера» и считаем ее вполне комфортной и подъемной. Плюс ожидаем синергии от объединения активов».
Мы планируем сделать группу интерфейсом транспортных услуг РФ.
«Максимум за семь лет, но целевая модель — за пять [планируем окупить вложения в приобретение «Трансконтейнера»]».
О планах по развитию «Дела»
«Мы планируем сделать группу интерфейсом транспортных услуг РФ. Не больше не меньше. Хотим, чтобы в любой точке мира любой грузоотправитель и грузополучатель, в первую очередь речь идет о контейнерах, через одно окно получил возможность услуги по доставке из точки A в точку B в масштабах земного шара. У нас есть отношения с ведущими контейнерными линиями, есть свой мини-интерфейс в лице «Рускона», который уже делает нечто подобное, появляется «Трансконтейнер» с их программой iSales, которая делает то же самое».
«Нужно максимально быстро через стратегическую группу, которую я сейчас создаю, объединить все эти ресурсы, чтобы, понимая, что нужно доехать из Абу-Даби в Мурманск, и нажав на кнопку компьютера, клиент получал услугу за определенный срок и определенные деньги. Я очень хочу, чтобы через сеть наших торговых представительств за рубежом мы могли выступать как своеобразный провайдер разных транспортно-логистических возможностей РФ, включая и СМП, и транзитные переходы, и южный маршрут».
«Вячеслав Сараев [гендиректор «Трансконтейнера»] рассказывал, что «идут мозговые штурмы». Нам очень важно: а) не навредить; б) добавить стратегию развития ГК «Дело», включая Global Ports. Причем не перемешать всё это, а аккуратно добавить элементы, которых не хватает, чтобы модель передвижения товаров по территории РФ была предоставлена клиенту».
О взаимоотношениях акционеров внутри Global Ports и с Maersk
«6 декабря Global Ports провел совет директоров. APMT высказал положительные отзывы и поддержал происходящие изменения. Maersk собирался создавать внутреннего железнодорожного оператора в России. Теперь это уже, наверное, маловероятно. Конфликта интересов не вижу. Никаких объяснений на этот счет во всяком случае не потребовалось».
«С точки зрения глобальной политики «Росатом», наверное, бурного восторга там ни у кого не вызывает. Но, с другой стороны, это несанкционная компания, она работает на мировых рынках, лидер в своей отрасли, строит атомные станции по всему миру и занимается продвижением новейших технологий не только в ядерной энергетике. Пока наши партнеры из Дании на этот счет никакого скептицизма, неуверенности и сомнений не высказывали. Ни в письменной, ни в устной форме».
Как только у клиента сформируется четкая взаимозаменяемая альтернатива СМП и центрального пути с «Трансконтейнером», все запустится.
«Maersk — очень перспективная и интересная для нас компания, для «Росатома» в том числе и с другой точки зрения. Она впереди планеты всей с точки зрения низкосернистого топлива, строительства двигателей и перехода к 2030 году фактически на экологически чистый флот».
О концепции создания глобального транспортно-логистического блока
«С «Росатомом» мы договорились о трех принципиальных вещах. Первое: мы как транспортно-логистический оператор возьмем в логистическую обработку все грузы, которые они сегодня доставляют для строительства собственных атомных станций. Речь идет не о ядерном топливе, а о строительных материалах, негабаритных грузах».
«Вторая часть связана с развитием СМП. И здесь нет никакого противоречия с грузопотоком 80 млн тонн, который планировал «Росатом» к 2024 году, а я бы говорил о большем объеме, потому что только в этом году уже есть 25 млн тонн».
«Когда загрузка появится хотя бы в летнюю навигацию в двух направлениях, возникнет совершенно другая экономика. Здесь должны сойтись две принципиально важные вещи. Это транзит с востока на запад и с запада на восток по территории РФ, то есть «Трансконтейнер». И северный маршрут. Как только у клиента сформируется четкая взаимозаменяемая альтернатива СМП и центрального пути с «Трансконтейнером», да ещё мы научимся подбирать маршрут по стоимости в зависимости от скорости, все запустится».
«Мы должны научиться взаимно дотировать [морские и ж/д] перевозки, создавая общую экономику, делая их универсальными. Чтобы клиенту было все равно, как контейнер едет в случае установленной цены, срока и сохранности. Да, я говорю о немного футуристических вещах. Но это наша цель, наш план, мы собираемся это сделать. И только позже, через три-пять лет, на это нанижется перевозка грузов по СМП в зимнее время. Со своими параметрами движения и при наличии ледокольного флота, который «Росатом» построит».
«Наши амбиции с «Росатомом» совпадают в том, что мы берем курс на поэтапное строительство собственного контейнерного флота. Он начнет работать на малых плечах, прежде всего на Дальнем Востоке, это Корея, Япония, может быть, восточный Китай. И это юг России, Черноморско-Средиземноморский бассейн. И самое сложное, небольшие фидерные перевозки на Балтике. Здесь интеграция в общую логистическую цепочку тоже возможна».
Об интересе к FESCO
«Буду говорить с «Росатомом» и, может быть, искать схему, формулу, которая позволит выйти на предложение [по покупке FESCO]».
Наши амбиции с «Росатомом» совпадают в том, что мы берем курс на поэтапное строительство собственного контейнерного флота.
«В наш нынешний набор активов FESCO ложится идеально. Другое дело, что встает уже вопрос антимонопольного регулирования. Наверное, не так просто будет получить разрешение. Но, может быть, мы с кем-то скооперируемся, например с одним из международных транспортных агентов».
О возможном выходе из активов
«Только из непрофильных. За время существования группы «Дело» я много чего социально-бытового настроил. Есть понимание, что нужно концентрироваться на профильном бизнесе».
«Недвижимость, земля и те бизнесы, которые находятся за периметром УК «Дело». Были разные походы. И в IT, и в кибербезопасность, и даже в производство сыра».
«Сыр будет, но его будут делать те, кто в этом лучше разбирается. Хотя любимыми темами продолжу заниматься, например гандболом. Впереди Олимпийские игры. Девчонки взяли бронзовые медали на чемпионате мира, чему я безмерно рад. Но впереди очень сложный цикл».
О гандболе
«Сделал женский гандбольный клуб ЦСКА, мужской гандбольный клуб «Спартак», не бросаю краснодарскую «Кубань». Предполагаю большие изменения в Федерации гандбола после Олимпийских игр, нужно вливать новую кровь, привлечь более амбициозных, сосредоточенных на достижении результата молодых людей, бывших спортсменов, которые помогут эту непосильную ношу дальше нести. Но с точки социальной активности, увлечений это единственное, что у меня осталось».
О зерновом бизнесе
«Мы продолжаем развивать наше собственное зерновое стивидорное направление, находимся в диалоге с ключевыми клиентами, выстроены правильные коммуникации с конкурентным окружением. Снова идти в трейдинг зерновыми не планируем».
Сыр будет, но его будут делать те, кто в этом лучше разбирается.
«Не скрою, мы будем развивать собственный парк зерновозов, раз появились железнодорожные компетенции. Чтобы обеспечить крупных клиентов этим сервисом. Это может быть аренда, лизинг или покупка подвижного состава, мы в ближайшее время определимся. Но к новому сезону думаю, что все потребности своего терминала в подвижном составе закроем».
«Наверное, [нужно] 4–4,5 тыс. [зерновозов]. У нас же растут производственные мощности, мы инвестируем в зерновой терминал. Через 1,5 года введем новый причал, на 7 млн тонн перевалки в год мы должны клиентам мощности обеспечить».
Об амбициях
«Хочется же сделать на шестом десятке что-нибудь грандиозное. Сейчас буду встречаться с Александром Потаповым [гендиректор Уралвагонзавода] на предмет производства большой партии рефрижераторных контейнеров. Люди в целом предлагают небанальные идеи для наполнения нашего бизнеса».
Я всегда говорил: транспорт даст работу всем.
«И действительно, в сложившемся «золотом треугольнике» с тремя бассейнами мы можем почти все. Даже о «последней миле» начинаем думать. Увеличивать парк автомобилей, конкурировать с доставкой до дверей».
«У «Трансконтейнера» почти 500 грузовиков и у нас 200 своих автовозов. Это ещё одна большая тема. Я всегда говорил: транспорт даст работу всем».
Об участии в работе госкомиссии по Арктике
«Да, планирую. Мне кажется, сейчас это очень уместно».