Пассажиром по Транссибу. Уникальный репортаж vgudok.com о путешествии по легендарной железной дороге
Чтобы постичь, что такое огромное расстояние от Владивостока до Москвы, надо отказаться от 8-часового перелета и проехать поездом. Проехать все 9288 километров Транссиба, обогнуть Китай, пересечь Уссури, Амур, знаменитые Хинганские тоннели, Енисей, Обь, Иртыш, Тобол и Волгу, увидеть Шилку, Байкал и Ангару. Перевалить через несколько горных хребтов и плоскогорий.
Из-за развития авиаперевозок, мы забыли, что такое настоящее путешествие. Но благодаря Транссибу и поезду №1 «Владивосток – Москва» есть возможность вспомнить, ощутить и осознать все радости ПУТИ ШЕСТВИЯ (ну или ПУТИ ПОЕЗДКИ).
Я мечтал об этом путешествии с детства. Рассказы деда и отца о переезде с Дальнего Востока в центральную часть нашей страны в начале 60-х будоражили воображение и звали в дорогу. В те годы поездка занимала почти две недели. Сейчас — шесть с половиной суток.
И вот совпали обстоятельства: я попал по делам на Дальний Восток. Важная встреча в столице перенеслась, и я мог себе позволить воплотить мечту в реальность. Конечно, сайт, продающий билеты, сразу же предложил задуматься об адекватности моей идеи: железнодорожный билет СВ до Москвы стоил больше 60 000 рублей, билет на самолет — 15 000 за эконом и 54 000 за бизнес-класс. Но не отступать же от задуманного из-за этих экономических санкций, которые «применяет» РЖД против железнодорожных романтиков!
Став счастливым обладателем билета, решил выяснить, что значит категория «с одним питанием». Худшие предположения подтвердились: с одним питанием. Это ни с «одним питанием в сутки», это ВООБЩЕ с одним питанием за всю поездку! Идея покупать провизию на станциях также была разбита отзывами бывалых пассажиров, чьё мнение по этому поводу мне удалось найти в интернете. Значит, в этой экспедиции придётся всё тащить с собой, решил я и приобрёл в магазине для охотников и рыболовов довольно-таки большую термосумку.
Впоследствии выяснилось, что сложность с приобретением нормальной, да ещё и горячей пищи на Транссибе — горькая правда. На больших станциях почему-то к главному поезду страны относились «неуважительно»: никаких приёмов с музыкой на первый путь (за редким исключением). Всё время загоняли состав в такие дали от вокзалов и окружавшей их «цивилизации», что и помышлять о горячем супе или, на худой конец, пирожке не приходилось. На малых станциях, где поезд стоял 15–20 минут, иногда, конечно, попадались сохранившиеся с эпохи 90-х киоски, но их ассортимент, мягко говоря, не вызывал доверия. Но вот чемодан сложен, провизия загружена (благо сейчас много всякой не очень здоровой, но потенциально горячей пищи по принципу «просто добавь воды») и я отправляюсь на вокзал.
А вот и подают главный поезд страны и даже всей Евразии (в скучной серо-красной расцветке «как все»).
Вокзал железнодорожный — рядом с вокзалом морским, последний явно доминирует над первым (море тут всё! И мне буквально понятно, о чём поет группа «Мумий тролль» в своей песне «Владивосток 2000»: «… где рельсы вылезали из кармана страны»).
«Нумерация с головы поезда» — скромная строчка в общем табло.
Для кого заканчивается, а для меня начинается.
Уж паровоз огнями светит…
На посадку! Впереди 9288 километров и боле шести суток впечатлений. …О, уже впечатления! Со мной в вагоне поедут иностранцы из экзотической страны.
Комфорт …за 60000 тысяч? Вагон — «обычный» с полкой-трансформером, что для шести суток пути совершенно неудобно. Собирать каждый раз после сна полку, превращая место в узкий и твёрдый диван — бессмысленно. Тому, кто придумал эту конструкцию на Тверском вагоностроительном заводе, — особый привет от пассажира-дальнобойщика. А так — внутри достаточно чисто (что не скажешь об окнах), есть два круглосуточных туалета и даже магнитная карточка для закрытия купе.
Компенсировать неудобства полки в пути обязаны: тапочки, индивидуальный гигиенический набор, вагонный самовар с армией стаканов в подстаканниках и лежащий на столике корпоративный журнал с многообещающим лозунгом-хештэгом.
Ну, вот и первая большая станция, утро встречает Хабаровском. Вокзала не видно. Состав затащили куда подальше. Сначала подумал, что это — следствие сложных взаимоотношений между Хабаровском и Владивостоком, потом уже выяснится, что так будет на всех крупных станциях.
А вот и Амур. Через него проложен самый длинный мостовой переход на Транссибе. Конечно, было бы интересно проехаться через подземный тоннель, но зато с моста чудесный вид на великую реку. Вспомнилось прочитанное в интернете переложение песни «Три танкиста» на размер японского трехстишия-хокку (видимо, чтобы самураям было понятнее). Называлось оно «Часовой родины».
Ночь, берег, танк, я.
Реку Амур берегу.
Не лезь самурай…
За горами даль, а в ней Китай.
Солнце поднимается, скорый поезд набирает ход. Ближе к полудню — Биробиджан, столица Еврейской автономной области. В голове «Хава нагила». Но это совсем НЕближний восток и даже не Одесса. Всё строго, людей почти нет, хотя значительно теплее, чем в Хабаровске. Биробиджан — это место слияния двух рек, Бира и Биджан. Интересно, водится ли в них щука и умеют ли биробиджанцы делать рыбу-фиш?
А вот и отроги малого Хинганского хребта и знаменитые Хинганские тоннели, чудо инженерной мысли уходящей эпохи модерна. Самый длинный из них — Тарманчуканский тоннель. Поезд более полутора километров проходит внутри горы.
Облучье. Станция, на которой встречаются поезда «Владивосток – Москва» и «Москва – Владивосток».
А до Москвы ещё 8191 км.
Амурская область, Китай по-прежнему рядом.
Вторые сутки пути. Чудесное забайкальское утро, станция Амазар.
Могоча. Город на полтора десятка тысяч жителей в предгорьях Амазарского хребта: «…где золото моют в горах» — это про Могочу. А малазийцы (малайцы) устроили фотосессию.
Могуч Амазар (река) в Могоче. А ещё рядом с Могочей расположены места с самым суровым климатом на пути всего Транссиба. Зимой тут бывает -60.
И вообще, с водой в Забайкалье — полный порядок. Также как и с горными хребтами и перевалами. После Могочи поезд проходит по знаменитой Артеушинской петле.
Чернышевск забайкальский (бывшая станция имени Кагановича). Станция с «мегаинфраструктурой» (киоски с быстрорастворимой едой, булочками, кефиром и влажными салфетками). Также прямо перед зданием вокзала имеется памятник Чернышевскому.
Тепло, светло и …всё ещё далеко до Москвы — 6586 км.
Ну, и дальше «по диким степям Забайкалья»: высота над уровнем моря — больше 500 м.
… и «долго скитался в горах Акатуя».
«Шилка и Нерчинск» не страшны теперь». …В общем, места те ещё…
Станция Карымская. Самое выдающееся сооружение, которое может увидеть пассажир — пешеходный мост через пути. Карымами когда-то называли крещёных бурят. Разница во времени с Владивостоком уже 2 часа, поэтому столицу Забайкалья Читу и самое высокое место Транссиба, Яблоновский перевал, я проспал.
Утро, Бурятия. А Бурятия — это буддизм, лошади, даже вместо коров, берег Байкала и бурятские буузы (ещё тлела надежда, что их будут продавать прямо на перроне вокзала).
…Но вот и реальность: лошадей не видно, дацанов тоже.
Поезд спускается в котловину между отрогами хребтов Хамар-Дабана, Улан-Бургасы и хребтами Ганзуринским и Цаган-Дабан прямо в столицу Бурятии — Улан-Удэ.
И — о, чудо! — поезд приняли на первый путь: у пассажиров есть 15 минут на впечатления, свежий воздух и «разграбление» стоящих на перроне киосков. Увы, буузов нет.
А вот и мистическая бурятская река Селенга. Возможно, именно её величие и мощное течение среди пирамидальных гор вдохновляло магов и властелинов финансовых потоков 90-х на названия своих гидрофинансовых махин, таких как, например, «Русский дом Селенга». … назвали, нагнали чар, собрали/обобрали с окрестных холмов тонкие денежные ручейки в один мощный поток и направили по нужному руслу в своё священное МММоре. И стал их байк ал, а джип крут (правда, ненадолго). Финансовый термин «селенг», наверное, неспроста так на Селенгу похож…
Поезд проходит Медлянскую петлю. Ещё немного.
…И вот и он, красавец Байкал. Чудо природы, гигантский резервуар питьевой пресной воды — возможно, самой главной ценности ближайшего будущего (во всяком случае, пока силиконовые стартапы не превратили нас в киборгов, питающихся от батарейки). В Байкале сосредоточено почти 20% всех запасов пресной озёрной воды планеты. Его береговая линия протянулась более чем на 2000 км. Поезд проедет 207 из них.
Колея бежит по самой кромке грозного байкальского берега.
Одна из древних легенд гласит, что давным-давно жило в этих местах пламя гигантов. Однажды юный исполин по имени Байгалан проявил неслыханную дерзость: забрал с неба месяц и положил его на горы. Месяц был такой горячий, что прожёг горы, и там появилась гигантская впадина в виде полумесяца. Великан испугался, вернул месяц на небо. Но боги рассердились за его самоволие на племя исполинов, и повелели ему жить только под горами и землёй. Впоследствии горные реки наполнили впадину водой, так и образовался Байкал. А запертые под горами исполины иногда начинают сердиться и рваться наружу, и тогда горы начинает трясти. Так это было, или по-другому, но Байкал у нас теперь точно есть!
Славное море, штормит. Северо-восточный ветер, почти что знаменитая байкальская Сарма, гонит высокую волну и мрачные тучи на восточный берег озера.
А вот и погода налаживается.
Проезжаем Байкальск. Здесь до 2013 года работал печально известный Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Теперь этот моногород пытается адаптироваться к жизни в постиндустриальной реальности. Если верить социальным сетям и видеоклипам новомодных исполнителей, то уже не существует ни комбинатов, ни заводов, ни рабочих. И все уже давно загорают на пляжах, поют, танцуют, ходят в барбершоп и иногда делают вид, что нажимают клавиши на офисных компьютерах. И если так пойдёт дальше, то у нас скоро появятся новые топонимы типа: озеро Лайкал, Бигдатная падь, посёлок Малые Стартаперы. И ездить мы будем исключительно виртуально, и не в Москву или Владивосток, а в какой ни будь Фейкогоньевск-на-Гламуре или в столицу Поисковского края город Гугловск. Интересно, дают ли всем этим хипстерам, рэперам и прочим геймерам за вредность их иллюзий соевое НЕмолоко?
Горы, тучи, рельсы, заборы — жизнь Байкальска продолжается.
Байкальск — это, кстати, ещё и горнолыжный курорт. Это, к сожалению, не значит, что туристы, жаждущие покататься на лыжах, могут решить проблемы бывшего моногорода. Как всегда, всё несколько сложнее, чем простой рецепт «Все в сферу туристических услуг». Но, безусловно, внушает оптимизм (в снежной дымке видны горно-лыжные трассы).
А погода всё больше налаживается и открывшийся живописный вид на западный берег Байкала отвлекает от мрачных мыслей о точке технологической сингулярности и прочей транскорнеальной стимуляции коры головного мозга.
А вот и голубое небо над синим озером. Всё вокруг радуется солнцу, даже сарай РЖД. Приближаемся к Слюдянке, южной оконечности озера Байкал.
Слюдянка — это просто мечта!
Слюдянка — крупный железнодорожный узел.
Паровозы тут не только арт-объекты, но и, видимо, живые посланники великой эпохи строительства Транссиба.
И конечно, раз есть озеро-море, то есть и порт.
И рыба клюёт.
Честно говоря, я, разочаровавшись в скудном кулинарном ассортименте привокзальной торговли на станциях Транссиба, уж и не чаял, что по дороге мне удастся попробовать знаменитого байкальского омуля, но… О, чудо! Несут, несут омуля по вагону. Жирного, вкусного и аутентичного. Но не сразу съем: сначала нужно добыть пиво (запасенное уже закончилось).
Слюдянка сегодня — бойкое туристическое место. Сюда стекаются любители лесных походов, лыжных марафонов, горного автоспорта и шаманских практик. Но не всегда тут было так идеалистично. В середине 90-х в Слюдянке завёлся хитрый маньяк, нападал на туристов и грибников. Потом выяснилось, что это местный лесник. Говорят, что журналист из районного таблоида уже продал повесть на эту тему одной голливудской компании и скоро на экраны может выйти фильм-хоррор о маньяке из Сибири.
Мы говорим до свидания Слюдянке! Поезд начинает удаляться от Байкала и идёт на резкий подъём, а там Иркутск и, возможно, пиво, необходимое для правильного тестирования омуля. Я уже даже напеваю слегка актуализированную версию песни о славном море:
Славное море, священный Байкал,
Славный вагон, омулёвая бочка,
Эй, машинист, пошевеливай вал,
За пивом в Иркутск недалечко…
А горы всё выше, а горы все круче, и поезд уж лезет под самые тучи… Это Ангасольская петля. Поезд поднимается на Андриановский перевал. За 30 километров состав поднимется более чем на 400 метров по отношению к уровню Байкала, а высота над уровнем моря составит около 900 метров.
А слева к Транссибу и Байкалу подходят отроги Восточного Саяна (эх, сразу захотелось лимонада «Саяны», но не того, который сейчас, а того, который был в детстве: он был не просто вкусным, но многомерным, таинственным и непременно обещающим в будущем встречу с прекрасным горным краем, и вот оно, «мимолетное видение»…). Впрочем, ждём пива. Как говорится, «лучше омуль в руке, чем Саяны в небе».
Спускаемся к Иркутску.
А вот и Иркутск.
Транссиб не пересекает реку Ангару, но идёт по её берегу, так что встреча с ещё одной великой сибирской рекой — в зачёт. Встреча с Ангарой породила ряд ассоциаций, от банальной навязчивой песенки из древнего чёрно-белого фильма («… по реке, по Ангаре») до услышанного от иркутских и красноярских знакомых спора о том, что «Ангара в падает в Енисей» или, наоборот, «Енисей впадает в Ангару». А то и до геополитического каламбура-мема «Журчит, как Ангара по Анкаре» (очевидно, используемого в дипломатических кругах для установки более дружественного, а главное — сговорчивого отношения восточных партнёров к взаимовыгодным коммерческим предложениям, от которых сложно отказаться).
Прибыли на вокзал Иркутска.
Миленькая расцветка локомотивов (красный и синий) радует глаз, но …пива не продают, придётся есть омуля без усилителя вкусового контраста.
А малайцы выходят… Глядя им вслед, вспомнил строки из Самуила Маршака (сатирическую поэму «Мистер Твистер», прославлявшее советскую толерантность и равноправие):
…Негров,
Малайцев
И прочий народ
В море качает
Другой пароход…
…А нас с малайцами трое суток качал один вагон, и это хорошо, потому что люди все равны. Все равны, но почему-то появляется мысль: «а ведь есть где-то другой пароход/яхта/вагон, который качает никуда не девшегося Мистера Твистера, и в нём, наверное, чистые окна, нормальные диваны, а не полки-трансформеры, и кормят там не раз в неделю, а несколько чаще… Эх, не надо было в дороге читать главу «Столыпин» из книги «Искусство легких касаний» Виктора Пелевина, а то мысли разные в голову лезут.
Едем дальше! Дымит Ангарск, индустриальный город-спутник Иркутска (гоню от себя строки привязавшегося стихотворения: «… владелец заводов дворцов, пароходов…»).
А вот и станция Зима. Такое лаконичное и очень сибирское название. Да и мороз подтверждает, что таки да, она.
Китайский поезд прибыл на первый путь. «ПЕКИН – УЛАН-БАТОР – МОСКВА». Теперь этот поезд будет буквально «преследовать» нас до самого Ярославского вокзала. Мы ещё несколько раз встретимся с ним на разных станциях. А на сибирской станции Зима уже 7 градусов мороза!
Красноярск. Первый миллионник, он же середина пути. Город расположился на обоих берегах великой сибирской реки Енисей, как раз на стыке Западносибирской равнины и Среднесибирского плоскогорья. Сюда же подходят самые северные отроги Восточного Саяна.
Енисей — важнейшая транспортная артерия центральной Сибири. Вспомнился фильм «Счастливые люди» о жизни охотников-промысловиков в деревне Бахта Красноярского края, к которым можно добраться только по Енисею или на вертолёте.
Ассортимент перронной торговли опять глаз не радует.
В Красноярске с красным цветом (и его оттенками) всё в порядке, да и вообще тепло (не то что на станции Зима). Едем дальше.
Опять стало холоднее. Река Чулым, ледостав полным ходом.
Мариинск, рабочие будни Транссиба.
И снова китайский поезд.
В киосках одна дребедень, а китайцы демонстрируют оригинальный способ, как сушить носки.
Едем в столицу Сибири — Новосибирск.
Продолжение следует…
Михаил Мостов, специально для vgudok.com