ТЭК поставили в уголь. Генерация не воспользовалась «газовой паузой». Виноваты высокие цены на энергетический уголь и дотируемый государством экспорт

Представители отечественной угольной генерации в ноябре неоднократно пытались обратить внимание властей на проблемы, которые доставляют энергетикам экспортные аппетиты горняков. Об этом говорили первый заместитель главы «Газпром энергохолдинга» Павел Шацкий и генеральный директор энергокомпании «Русгидро» Николай Шульгинов.

Этой теме также уделялось внимание в спецвыпуске «Ъ», который вышел в коммерческом партнёрстве с энергетиками. Перекос в энергетическом балансе уголь/газ в сторону последнего может обернуться фатальными последствиями для угольной промышленности и не только. Сегодня, по сути, упускается последняя возможность эффективно использовать для качественных преобразований сразу нескольких отраслей «газовую паузу».

90% потребления российскими ТЭЦ приходится на низкокачественный уголь. Высококачественные и обогащённые угли уходят на экспорт.

Мы уже не раз писали о том, как и почему подорожавший на внешних рынках уголь обернулся дефицитом вагонного парка внутри страны. О том, что рост экспорта твёрдого топлива и, соответственно, прибыли подстёгивает угольщиков наращивать объёмы производства, но они недовольны железнодорожниками – «узкие русла» путей сдерживают объёмы вывоза.

Также многое сказано о странном стремлении РЖД потратить сотни миллиардов рублей на расширение ж/д инфраструктуры под угольный экспорт при одновременном нежелании брать с отправителей 100% тарифа в рамках 1 класса (самого дешёвого) даже в условиях, когда мировые цены на уголь достигли максимума. Согласно статистике, которую можно найти здесь, котировки энергетического угля в среднем показывают рост 50% по сравнению с показателями прошлого года. Цена на энергетический уголь по условиям поставки FOB в мировых портах в январе 2016 составляла 60 долл/тонна, а в октябре 2017 года - 114 долл/тонна. Цифры по коксу скромнее, но также стремятся вверх +10%. То есть спрос растёт, экспорт процветает, однако угольщиков, по мнению правительства, всё также необходимо дотировать.

РЖД заявляют о необходимости прекращения этой практики и кивают в сторону правительства, но, в свою очередь, не отменяют скидки на дальность, которые предоставляются самой монополией в рамках тарифного коридора. Вопрос: если ж/д корпорация пытается продемонстрировать рынку некую гибкость, почему сейчас хотя бы временно не пересмотреть тарифную политику в отношении угольщиков?

Тариф на перевозку угля составляет 41% от среднего грузового тарифа РЖД.

Вместо ответа – миллиардные убытки, которые, при немом одобрении регуляторов, монополия  перекладывает на плечи других грузовладельцев. Как отмечают эксперты, тариф на перевозку угля составляет 41% от среднего грузового тарифа РЖД. В результате чего отправка железной дорогой одной тонны чёрного металла компенсирует РЖД убыток от перевозки 4,25 тонн угля, а одна тонна нефти эквивалентна по стоимости отправке 4,42 тонн угля.

Выгодоприобретатели «пенки» с угольных потоков известны. На первом месте по объёмам экспорта стоит СУЭК Андрея Мельниченко. Второй крупнейший экспортёр – «Кузбассразрезуголь» Искандера Махмудова и Андрея Бокарева. Список можно продолжать, но стоит ли? Можно позавидовать умению угольных лоббистов защищать собственные интересы, привлекая на свою сторону как федеральных чиновников высшего ранга, так и региональных. Например, курирующий отрасль начальник департамента администрации Кемеровской области Олег Токарев посетовал на то, как большие расстояния до границ страны и логистические проблемы препятствуют расширению производства и сбыта угля.

При этом из-за непомерных аппетитов нескольких «групп товарищей» страдают целые отрасли. Недавно СМИ рассказали, что ещё месяц назад глава «Русгидро» Николай Шульгинов обратился с письмом к вице-премьеру Аркадию Дворковичу, сообщив, что на ряде станций, расположенных на территории ДФО, наблюдаются недопоставки топлива, связанные с дефицитом подвижного состава, а также с приоритетностью угольных компаний в отгрузках на экспорт.

Отправка одной тонны чермета компенсирует РЖД убыток от перевозки 4,25 тонн угля, одна тонна нефти эквивалентна по стоимости отправке 4,42 тонн угля.

Энергетики уже давно недовольны беспомощностью монополии в ситуации, когда полувагоны им достаются по остаточному принципу. Железнодорожники хранят олимпийское спокойствие. И сообщают, что принимают необходимые меры, чтобы вывезти все предъявляемые к погрузке грузы, но не распоряжаются подаваемыми вагонами и не имеют отношения к арендным ставкам.

Вернёмся к «газовой паузе». Эта концепция появилась едва ли не 40 лет назад. Начало ей положила разработка западносибирского газа. СССР, благодаря контракту с ФРГ по принципу «газ в обмен на трубы», получил возможность использовать невидимое топливо, большую часть капитальных затрат на разработку и доставку которого оплачивала Европа.  

Основная идея «паузы» заключалась в том, что использование газа давало время на капитальное перевооружение производства электроэнергии с мазута на атомную энергетику, а также эффективную и экологичную угольную генерацию. Однако политико-экономические перемены в стране затормозили этот процесс. А затем практически свели к нулю.

В мире газ по цене примерно равен нефти и дороже угля в три-четыре раза. Совсем по-другому сложилось в России, где стоимость угля последние четверть века диктует рынок, а ценой на газ управляет государство. Свою лепту вносит и транспортная составляющая. По данным ФГБУ «Российское энергетическое агентство», для энергетиков уголь в нашей стране оказался вдвое дороже газа.

В результате, в противоположность мировой практике, доля угля в энергетическом балансе России значительно меньше газовой и продолжает снижаться. Первый заместитель главы «Газпром энергохолдинга» Павел Шацкий удивлялся стремлению тратить сотни млрд рублей, чтобы получить десятую часть процента доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе, при этом целыми процентами утрачивая угольную генерацию. И всё это происходит в стране крупнейших в мире запасов угля.

Специалисты утверждают, что подобный дисбаланс вредит не только угольной промышленности, для которой экспорт становится единственным условием развития.  Газовая зависимость электроэнергетики несёт потенциальную угрозу – как самой нефтегазовой отрасли, так и энергетике и ЖКХ. Мало думают и о том, что будет, когда газ по объективным обстоятельствам начнёт сильно дорожать и рано или поздно сравняется с мировыми ценами.

В мире газ дороже угля в три-четыре раза, в России уголь для отечественных ТЭС в два раза дороже газа.

Производство электроэнергии на угольной ТЭЦ минимум в 2,5 раза дешевле, чем на газовой. И это несмотря на то, что уголь ещё нужно подготовить. Кстати, тут стоит упомянуть ещё об одном парадоксальном дисбалансе.

Отечественные энергетики сполна оплачивают дорогую доставку угля, выбрасывая при этом 20% средств буквально на ветер. Львиные 90% потребления российскими ТЭЦ приходится на низкокачественный уголь, пятая часть которого уходит в золу. Зато высококачественные и обогащённые угли уходят на экспорт.

В итоге возможности «газовой паузы» в нашей стране не использованы, угольная генерация, с точки зрения современных технологий, находится в первобытном состоянии. На расширение экспортного коридора для угля планируется потратить сотни миллиардов. При этом о будущем отрасли, перспектив ТЭК и экономики страны в целом не задумывается никто. За исключением единичных экспертов, голоса которых стараются не слышать.

Роман Стрельцов